Лучшим и любимым товарищем моего детства был Алёша Ильинский.
Учились мы с Алешей вместе только один год (в приготовительном классе реального училища). После этого его определили, как сына военного, в Полтавский Петровский кадетский корпус.
В реальном училище с Алешей мы не дружили; дружба наша началась после того, как его родители переехали в наш дом, в наёмную квартиру. Домой из Корпуса Алеша приезжал на рождественские, пасхальные и летние каникулы и, кажется, на масляную неделю. В эти периоды, вплоть до окончания мною технического училища, мы были не разлучны. Приезжал однажды Алеша и в учебное время на похорны своей мамы, которая умерла от туберкулеза. Отец Алеши был офицер, полковник в отставке (служил в 35-м пехотном Брянском генерал-адъютанта князя Горчакова полку со штабом по Екатерининской ул. города Кременчуга), и существовал за счет весьма скромной пенсии, которая, впрочем, давала возможность содержать прислугу, третью жену и воспитывать в женской гимназии двух дочерей — Лидию
и Наталью.
Кроме того, от третьего брака у Ивана Акимовича был сын Вадим. Третья жена Ив. Акимовича была по национальности немкой, из гувернанток.
Полковник (Иван Акимович Ильинский) был большой поклонник Бахуса, даже алкоголик, регулярно бодривший себя водкой, которая всегда была в запасе в тумбочке, возле кровати. Надо отдать должное Ивану Акимовичу: пил он весьма культурно и никогда из рамок приличия не выходил. Вообще это был выдержанный, хорошо воспитанный офицер.
Дружба с Алешей влияла на меня очень положительно. Воспитанный, рассудительный, отлично выдержанный и достаточно развитый Алеша был для меня хорошим примером и часто сдерживающим началом. Очень любила Алешу и моя мама.
В каникулярные периоды у нас было установлено, что у друг друга мы бывали поочередно. (К тому времени семья Ильинских снимала квартиру уже не в нашем дома). Нам никогда с Алешей не было скучно. Мы всегда были чем то заняты. Произведения Майн-Рида привили у нас любовь «играть в индейцев». Это была наша лучшая игра раннего периода. Головные уборы из перьев, тамогавки, щиты, копья и прочие принадлежности украшали нас во время игр. У нас с Алешей были даже индейские имена, забыл уже какие. Помню с какой важностью мы раскуривали «трубку мира» после того, как уходили с «тропы войны». Однажды игра в индейцев вызвала даже трагикомический эпизод.
Собралась как то семья Ильинских вместе со своими знакомыми на пикник на противоположном берегу Днепра. Туда и обратно плыли, конечно, лодкой. Участвовал в пикнике и старый-престарый генерал-майор в отставке Жежера. И вот, когда на одном из живописных островов Днепра взрослые изрядно подвыпили и генералу Жежере понадобилось совершить экскурсию в ближайшие кусты, в этот момент оттуда с диким боевым кличем совершенно неожиданно для генерала выскочили два живописных индейца, в перьях, при оружии и с рожами, намалеванными масляной охрой. К нашему несчастью, произошел большой конфуз: подвыпивший генерал от неожиданности перепугался, всполошил всю кампанию и в результате Алеше от отца изрядно влетело. Но мы были довольны достигнутым эффектом. Как же, перепугали генерала!
В каникулярные периоды Алеша поражал своим аппетитом. Дело в том, что в корпусе кормили хоть и сытно, но однообразно. В родительском доме изобилия и разнообразия тоже не было. А вот у моей мамы Алеша наедался вдоволь, не стесняясь, чувствуя себя как дома. Чего только не умела готовить вкусного и неподражаемого моя мама! Только у нас получало полное насыщение тоскующее кадетское брюхо.
Любили мы заниматься с Алешей фотографией. Эта любовь сохранилась у меня на всю жизнь. Сохранилось и несколько фотоснимков того периода.
Когда нам с Алешей стукнуло по 14-15 лет, то игры в индейцев уже были оставлены. Уже тогда мы покуривали и начали интересоваться женским полом. Объектом наших ухаживаний были наши сверстницы из казенной женской гимназии и частной — Бабериной. Люся Савина, Женя Когансон, Лида Тоболина
, Нюся Орловская, Анюта Бородина, Рудич Марина
и другие были подругами нашего чистого золотого отрочества.
Чаще всего мы встречались по вечерам в штабном сквере, где нам было так беззаботно и весело. В то время мы с Алешей уже прилично танцевали и были частыми посетителями вечеров, устраиваемых для учащейся молодежи в офицерском собрании артиллерийской части.
В 1913 году после окончания технического училища я выпорхнул из родового гнезда. Переписка наша с Алешей продолжалась, но встретиться нам пришлось в жизни только один раз. Это было в 1916 году, когда бушевало пламя первой мировой войны. Волею судьбы, я был вольноопределяющимся 26-го пехотного запасного батальона, находившегося в Кременчуге. Что же касается Алеши, то окончив в 1914 году Кадетский корпус, а затем ускоренный курс Одесского Сергиевского артиллерийского училища, он был уже офицер (подпоручик) и находился на Северном фронте, где то на Западной Двине.
В апреле (1916) Алеша приехал в Кременчуг в отпуск и здесь состоялась наша короткая последняя встреча. Я был уже женат, так что время проводили втроем. Была маслянница и мы несколько раз побаловались блинами. Последний раз Алеша, Валя (Вонсовская, жена Александра Левда) и я провели вечер в театре, а на другой день Алеша заболел…скарлатиной, так как спал на непродезинфецированной кровати своего младшего брата, переболевшего до этого той же болезнью. Болезнь протекала тяжело и с осложнением.
Через несколько дней Алеша уже лежал в гробу в часовне при больнице Кременчугского городского Богоугодного Заведения. Видел я Алешу накануне его смерти через окно больницы, при чем он был в полном сознании. Смерть его ошеломила меня на всю жизнь. Похороны Алеши состоялись с соблюдением всех правил той эпохи. Гроб был установлен на лафете артиллерийского орудия, сопровождали два прекрасных духовых оркестра, рота солдат. Кроме того было духовенство и хороший церковный хор. Похороны состоялись на военном городском кладбище.
С тех пор прошло 42 года. От военного кладбища ничего не осталось. Вначале оно было разорено, а в 1956 году, когда я приезжал в Кременчуг, на месте этого кладбища расположилась площадка по строительству большого школьного здания (будущая школа №11. К сожалению, требуется регистрация для просмотра многих материалов и форума. И самое печальное — на сайте лицея№11 нынче, в 2015, используется только украинская мова. А язык, на котором всегда говорили кременчужане — русский — уничтожен как факт. И нигде в истории лицея не упоминается, что он построен на костях). Этой площадкой захвачено и место похорон моего отца. Так что на прахе отца и дорогого моей памяти Алеши воздвигнут храм науки. Обидно и больно было мне в ноябре 1956 года… (Вот ссылки на лицей №11, бывшую школу №11)
Уведомление: Кременчуг 1911-1916 Воспоминания о Пете (Петре Андреевиче) Дмитрюке | Кременчуг, Орск, Феодосия и обратно. 1913-1941
Уведомление: Кременчуг, 1909. Попытка уйти из дома. Крюковское железнодорожное училще. Макаренко | Кременчуг, Орск, Феодосия и обратно. 1913-1941
Уведомление: Кременчуг, 1925 год. На маминой могиле. Тетя Клава. | Кременчуг, Орск, Феодосия и обратно. 1913-1941
Уведомление: 11 июня — 11 июля 1943. Староминская. Великая Отечественная война в дневниках А.М. Левда | Кременчуг, Орск, Феодосия и обратно. 1913-1944
Уведомление: 1 января — 16 февраля 1944. Мелитополь. Ожидание. Великая Отечественная война в дневниках А.М. Левда | Кременчуг, Орск, Феодосия и обратно. 1913-19
Уведомление: Июль — август 1917. Мамалыга. Отступление русских армий Юго-Западного и Румынского фронтов из Галиции. 1-я мировая война | Кременчуг, Орск, Ф
Уведомление: Июнь 1913 года. Окончание училища в Кременчуге и переезд в Крым | Кременчуг — Орск — Феодосия — Ростов/Дон 1913-1981
Уведомление: Старокрымские дневники Левда А.М. Часть 2. 1938 год | Кременчуг — Орск — Феодосия — Ростов/Дон 1913-1981